Артём Ферье

Признаться, у меня всегда было неоднозначное отношение к «революционным» событиям 1905 года на фоне Русско-Японской войны.

Конечно, Кровавое Воскресенье было избыточно брутально, но я читал текст той петиции от как бы «рабочих» - и многое в ней представляется весьма некрасивой попыткой «постервятничать» на трудном положении правительства, отчаянно нуждающегося в стабильной работе оборонки. Иные тамошние пассажи - «левые» и «красные» до такой степени, что и в наше-то время даже Оказии-Кортес в голову не придёт.

И главное, ведь действительно шла довольно трудная война, и действительно чисто формально она была начата японцами, их внезапным и вероломным нападением на Порт-Артурский рейд (и на мой аватарный крейсер в Чемульпо).

Понятное дело, что Россия очень постаралась, чтобы спровоцировать Японию, когда лезла на Дальний Восток без британского хитроумия или галльской куртуазности, а чисто по-медвежьи напролом, но всё же говоря технически — войну начала Япония.

И вот, думалось мне, эти работяги могли бы уж проявить хоть какую-то национальную сознательность, а не шантажировать своё бедное правительство, злоупотребляя его нуждой.

Ещё меньше, конечно, было сочувствия к доблестным потёмкинцами, которые принялись выискивать червячков в супе аккурат тогда, когда перед ними, как им казалось, замаячила перспектива последовать за эскадрой Рожественского.

Ну и тем более отказывался я верить в легенду про то, как будто бы некая фрондёрствующая столичная профессура послала японскому микадо Мэйдзи поздравительную телеграмму по поводу Цусимы.

Но сейчас — верю.

Да, пожалуй, нельзя недооценивать способность Московии выбешивать даже собственное население своей тупостью, наглостью и некомпетентностью.

А ведь начало-то Японской войны — сопровождалось изрядным и вполне искренним патриотическим подъёмом.

Вспоминаю «Белеет парус одинокий» Катаева — так там и гимназисты в тетрадках малевали духоподъёмные батальные сцены, и в городских тирах мишени быстренько переделывались на японские кораблики. А значит, был спрос у публики на такие мишени.

Но вот года не прошло — и рабочие одолевают несчастного Николая своими «хищническими» петициями, а потом и вовсе устраивают гражданскую войну, по сути. И рабочие в городах, и крестьяне в сёлах — не говоря уж про столичных интеллигентов, которые уж вовсе перестали стесняться своей неприязни к «родному» правительству. А победы русскому оружию — кажется, не желает уж никто, включая даже матросов эскадры Рожественского, обречённо флотирующей по глобусу в сторону Корейского пролива.

И гимназисты распевают национальный гимн не иначе как в отредактированном варианте: «Боже, царя возьми, нам он не нужен, в лоб он контужен, японцами».

Конечно, Николай не мог не огорчаться подобным оборотом событий, поэтому надо было взять реванш. Укреплять своё влияние на Балканах, снова наплевав на всех и вся, а если это приведёт к войне — вот тогда-то Россия наконец захапает у Турции вожделенные Проливы.

Что ж, когда война началась — в народе опять отмечался невиданный патриотический подъём.

А чем кончилось — хорошо известно.

Как верно отметил один американец: «Россия удивила мир, совершив невероятное. Ведь это действительно челлендж: проиграть войну, находясь в стане победителей».

Ну да, Московия — она такая, уникальная.

И чертовски упрямая в своём фатальном нежелании понять, что кончилось её время, что она уж не нужна и противна даже самой себе, потому и коллапсирует раз за разом. «Имперский дребезг» - уже больше века.